Стоило признать одну простую истину - оплошности у Мориарти случаются крайне редко, однако тот факт, что сейчас Джеймс в бешенстве и в буквальном смысле готов разорвать всех и каждого, кто стоит на пути, говорит куда красноречивее любых слов - Мориарти был напуган. И Моран прекрасно знал цену подобному страху. Он не был для него в новинку - этим страхом грешит любое живое существо на этой планете, и именуется он страхом смерти. Не бояться старухи было бы крайне глупо, ибо жизнь еще как-то можно исправить, а вот смерть, увы, вещь окончательная и подводящая итог всему тому, что ты когда-либо успел сделать или не сделать за время своего существования - признаваясь откровенно, вряд ли хоть один из простых обывателей добился хоть чего-либо, за исключением банального "семья-дети-близкие", чтобы сказать себе "Мне не страшно умирать". Мориарти сделал достаточно. Но он боялся умирать. И я его понимаю, Это естественно, это нормально и не зазорно - бояться смерти. Не боятся только глупцы и те, кому уже просто-напросто нечего терять. Или...
Или, если твоя работа - умирать.
Неприятно ныл раненый пулей бок - это весьма успешно скрывала куртка, однако Себастьян чувствовал, как постепенно ткань футболки пропитывается кровью. Заниматься раной у него не было времени, а сорвавшемуся с цепи и обезумевшему от собственного -и, если уж откровенно говорить, в некотором роде, моего провала, - знать о ранении совершенно не обязательно. К тому же, угрозы для жизни оно не представляло - просто было весьма и весьма неприятным. Да и побаливало.

Джеймсу сносит крышу - и в этом состоянии с ним заговаривать опасно до крайности, вот только он почти уверен, что избежать диалога не выйдет, как бы он не пытался и не старался. Это было задание, это задание было практически провалено, соответственно, сейчас им предстоит разговор - тяжелый, полный эмоций разговор. И, если его не убьют сразу и на месте, это можно будет считать невероятнейшим везением. Впрочем, Себастьян не боялся. Себастьян не жалел. Себастьян не считал себя всецело и единолично виноватым в происходящем. Он прикрывает глаза, слушая, как голос Мориарти на ультразвуке прорезает окружающий воздух, внезапно ставший тяжелым и вязким от напряжения, таким, словно его можно резать ножом просто на куски. Ему не нравится такой крик - но ему хватает ума не морщиться, несмотря на безумное желание это сделать. Джеймс серьезен и зол, Джеймс сейчас - нечто сродни дракону или еще какой огнедышащей твари с огромными возможностями.
Моран выдыхает и до побелевших костяшек пальцев сжимает несчастную флэшку. Ему не хочется отвечать, вот совершенно - потому, что в данном конкретном обвинении Джеймс пропускает одну немаловажную деталь - например, тот факт, что ему никто не сообщал, что рядовая встреча может закончиться перестрелкой с количеством людей, приближающимся к двум десяткам. А второе - Себастьян даже не имел ни малейшего понятия, что именно было на флэшке. Вот правда не имел.
Вдох-выдох. Успокоить собственное сердцебиение и желание убивать. Ранение пульсирующей болью отдавало в голову.
- Тот факт, что рядовая встреча превратилась в перестрелку, причем, замечу, без каких-либо предпосылок, не предусматривался. Второе - у меня не было никакой возможности устранить угрозу, о которой я даже не догадывался до сегодняшнего дня. Никаких предпосылок не имелось. А еще я не имею ни малейшего понятия, что на этой карте. Перспектива появления спецслужб на пороге, конечно, была бы весьма и весьма неприятной, вот только я ни малейшего представления не имел, что информация настолько серьезна.
Моран замолкает - не имеет смысла говорить о чем-то еще, когда самооправданий он себе не приписывал - объяснял ситуацию, не более. Он прекрасно понимал, что да, налажал, да, виноват, но определенная доля вины во всем произошедшем лежала на Джеймсе, и, несмотря на то, что эта правда ему не нравилась, она таковой и была, как бы ирландец не пытался выставить дураком только его самого.
Себастьян, однако, вины своей не отрицал.
Футболка продолжала неприятно липнуть к телу, поэтому пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не поморщиться.
Иначе все может сложиться крайне неприятно. Джеймс Мориарти - стихия непредсказуемая.
И это раздражало не меньше.