Каким бы мир не был, но не меняется абсолютно ничего внутри человека, по крайней мере, для начала не меняется.  Убеждения остаются, да и мнение вряд ли изменится за пару часов пребывания в новой среде. Как говорится, со своей верой в чужой монастырь не ходят, но что же поделаешь в те моменты, когда иную веру принимать ты никак не желаешь. Мир меняют преимущественно его обитатели. Те, кто стоят выше, навязывают свои правила и заставляют остальных их соблюдать. Даже если мир тебе не знаком, но ты все равно первое время остаешься жить со своими правилами, своими убеждениями и традициями. Но это касается лишь общепринятого. Тут еще можно перестроиться, измениться, к которому еще можно подстроиться. Только вот личное вряд ли кто-то пожелает менять, рушить свой привычный мирок, каким бы он там ни был. Сколько бы горести, сколько бы счастья в нем ни было, куда бы ты не отправился, какой бы новый дом для себя не выбрал, лишь отчаявшись, в редких случаях, ты решишь сделать все по-новому, с чистого листа. Да и будет ли этот "лист" чистым, когда за плечами столько лет багажа, столько воспоминаний. Волей или неволей, но все равно старое даст о себе знать, промелькнет и застелет туманом глаза. 
В семье Трандуила с самого начала все традиции начинались с ссор и скандалов, которые связаны с его женой напрямую, а если быть точнее, то с их личными разногласиями в любых вопросов. Один говорит об одном, другой о другом, у них свои амбиции. Самая главная проблема, что никто не умеет друг друга слушать. И этот вспыльчивый, своенравный нолдорский характер Эллериан порой не могла переплюнуть гордыня самого Трандуила. Да, они разные, как Солнце и Луна, пусть это звучит заезженно, как старая кобыла, которая многие годы трудилась на фермерских полях и устала от изнурительных работ в пекло и дождь. Но все равно они вместе, сколько бы ссор не отгремело, сколько бы скандалов не прокатилось. Они как гроза, которая сейчас бушует, с силой снося все на воем пути, но в следующий момент свинцовые тучи рассеиваются, и из облаков показывается спасительное солнце, согревающее все вокруг. Конечно, любому эльфу милее свет звезд, лунный свет, но они холодные, как речи, которые лесной Владыка произносит в приступе бешенства своей жене, а иногда очень даже полезно погреться и на дневном свете, постоять под деревьями, которые отбрасывают спасительную тень в самый жаркий денек. Но надолго ли затишье? Говорят, что иногда парит именно перед грозой слишком сильно.

Этот странный мир, наполненный чудесами, которых не встретишь в Средеземье не изменил ничего. Город, необъятный по своему простору. Наверное, никому еще не удавалось изведать его, излазить полностью, заглянуть в каждый уголок, разведать обстановку и найти границы. Тут есть такие личности, которые об эльфах читали лишь в фантастических книгах, считая их сказками, а иные и вовсе о них ничего не слышали и даже не догадывались, что такие существовали на свете. Но они есть, их вырвали из Средиземья и отправили Эру пойми куда. Сердце короля лесных эльфов сжималось, обливаясь кровью, тоскуя по своему Лихолесью, пусть даже оно наполнено разного рода тварями некого Некроманта из Дол-Гулдура. Это и то оказалось отраде Трандуили, нежели эта городская среда, которая душит любого свободолюбивого эльфа. Нет леса, нет дворца. Большая крепость или огромная тюрьма общего режима. Для Владыки именно тюрьма, которая даже не сравнится с тюремными камерами в его личном дворце. Этот лес никогда не заменит ему Лихолесья, ни одна веточка, ни один листочек, цветочек, воздух. Это страшнее яда. Его выдернули из привычной среды, оставив душу по-прежнему в родных краях. Никакой Саурон и войны с ним не сравнятся с такой пыткой, с воспоминаниями о тех временах, когда он жил у себя в настоящем доме. Новое богатство, старые слуги, современный дом, частный бизнес, но нрав других сожителей Трикветры, их наречия все еще эльфу не понять. Правда, одно все же осталось также неизменным - споры с его женой.
- Yallume!* Явилась-таки, дорогая. Гномов своих дорогих выискивала? - его голос прозвучал немного холодно и раздраженно. Он ждал свою жену уже очень много часов. Благородный эльф успел даже разобраться со своими ваными делами и распустить на сегодня слуг, чтобы не мешали ему сидеть в одиночестве и думать о насущных делах. В бокале алое вино, которое по цвету можно принять за кровь. Эльфийский король грациозно закинул ногу на ногу, расправив плечи и бросив на Эллеран недовольный взгляд.
- Не нарывайся на ссору, Элли, говори где ты шлялась столько часов. Ed’ i’ear ar’ elenea**, если ты не скажешь, nin meleth***, то я не зная, что будет! Я твой муж и должен знать все.
Огонь вновь начинал кипеть, будто бы лава в Ородруине. Трандуил просто готов взбеситься с пол оборота. Повторение истории, старый сюжет. А все началось только с одной мысли, что Эллериан сбежит вновь от него навсегда или станет развлекаться где-то и с кем-то, но не с ним, а вот закончится чем-то пострашнее. Один неверный взмах рукой в приступе начинающейся ярости, и бокал с вином падает на белоснежный ковер, алое пятно быстро расползается по пушистой поверхности, будто бы кровавая лужа разливается по наичистешей водной глади.
- О, Эру!