Отправляясь в Сторибрук, после того, как проклятие пало, Джонс пообещал своей команде (которая, в общем – то, состояла только из мистера Сми), что это будет ещё одно лихое приключение в их копилку. Но Крюк даже и представить себе не мог, что всё будет настолько «весело».
   Если раньше Киллиан рассекал моря и океаны, чтобы разграбить каких-нибудь бедных и несчастных, что попадутся под руку пиратам, то сейчас он рассекал заасфальтированные улицы города, бегая за Свон, и защищая тех самых «бедных и несчастных». Смешно звучит, не правда ли? Только Крюк думал совершенно иначе. Он и сам уже не помнил тот момент, когда втянулся во всю эту геройскую чушь. Было ли это в Неверленде, где его в первый раз охватило необъяснимое желание спасти чью – то жизнь, а не разрушить. Или же когда он обменивал свой корабль, который служил ему единственным домом, чтобы помочь Спасителю разрушить ещё одно проклятье... Но тут Джонс должен признаться, что делал это не столько из – за спасения всей сказочной братии, сколько ради Эммы. Всё – таки его личные цели были и будут всегда на первом месте, независимо от обстоятельств. Однажды пират – пират навсегда, а посему старые привычки оставались, как бы Крюк не пытался от них избавиться, как бы не старался спрятать их глубоко в себе. Время от времени, его демонам удавалось вырываться наружу и разгуляться за всё то время, что Крюк прятал в себе пирата. Стоило только напомнить ему о том, кем он действительно являлся – безжалостным разбойником. В этом Джонс старательно пытался убедить себя на протяжении многих лет. Но все его убеждения с треском разбились ровно в тот момент, когда он смог найти Свон в Нью – Йорке. Заставляя Эмму вспомнить, он не только разрушил её иллюзии о прекрасной и счастливой жизни, которая, к слову, была фальшивкой, но и кем – то давно установленный канон, что злодеи никогда не меняются.
   Но Киллиан смог изменился, смог встать на «правильный путь». И именно поэтому он сейчас сидел в машине с Дэвидом, который гнался за одним из гномов, что не желал платить бабуле Лукас за обед и в качестве протеста разбил витрину. Ситуация донельзя нелепая, согласитесь? На все доводы Джонса, которые были вполне разумными, Прекрасный отмахивался. Пират закатил глаза и не стал мешать бравому шерифу  в поимке «сверхопасного» преступника. Слишком долго они жили без нападения каких – нибудь злодеев, или без новых проклятий, поэтому жители городка цеплялись за любую возможность поучаствовать в чем – нибудь геройском. Подтверждению этому служил Нолан, который сейчас гнался за гномом. И абсолютно плевать, что последний не сможет никуда деться из Сторибрука, а остальные гномы его притащат за шкварник в участок, но кому какое дело, верно? Всё шло хорошо ровно до тех пор, пока Прекрасный не решил преградить путь впереди идущей машине. Ему это удалось, и он даже поймал убегающего и орущего на всю улицу гнома, но допустил чертовски глупую ошибку – он отдал управление машиной Киллиану. Пират понятия не имел, как управлять этой адской штукой. Черт, да даже в управлении кораблем было проще разобраться, чем в этом. Джонс просто вытянул ноги, так как расстояние между сидением и рулем было очень маленьким, и эта штука поехала. Поехала и врубилась в машину «грозы преступного мира». Как результат – правый фонарь разбит, как и правая бровь Джонса, ругающийся Нолан, и слегка помятый капот. Пока Дэвид разъяснял Крюку масштабы катастрофы, Киллиан молча слушал, закрыв глаза, и думая, что жизнь в Неверленде под руководством Пэна, была не такой уж и плохой.
   После пламенной речи шерифа, Крюк отправился в единственное место, где его были рады видеть (только потому что он хорошо платил), в кафе бабули Лукас. Киллиан любил коротать там вечера и заливаться алкоголем, если, конечно, виски можно назвать алкоголем, но это было лучше, чем пить чай в доме у Прекрасных. Поэтому ближе к ночи пират завалился в кафе. Обычно, в такое время здесь никого не бывало, только гномы, которые каждый раз что – то втирали вдове Лукас под градусом, и пара-тройка человек, которых Крюк не знал, да и не горел желанием узнать. И каково же было его удивление, когда за барной стойкой он увидел мисс Миллс. В том, что это была она, Киллиан ни капли не сомневался. Из всех жителей Сторибрука, Реджина была самой узнаваемой персоной – сказывалось насыщенное событиями прошлое . Пират вскинул брови и поспешил занять место рядом с Королевой. Из всех, кто сейчас мог тут оказаться, она была не самой худшей компанией. — Заливаться спиртным в одиночку – это первый признак алкоголизма — присаживаясь на свободный стул, произнес пират. — А женский  алкоголизм — он окинул её взглядом и чему – то довольно улыбнулся — штука серьёзная.

Прошла ровно неделя с того момента, как Джонс стал цепным псом стражей порядка. И за эту неделю он успел чертовски пожалеть о так называемом выборе профессии. Но Киллиан прекрасно понимал, что это современный мир, а не Зачарованный Лес. И в современном мире стало несколько сложновато зарабатывать себе на жизнь, опираясь лишь на природное обаяние и пиратские навыки. Платежная система Сторибрука отчего-то исключала в своем обороте дублоны. Как бы пират не пытался пустить в ход честно украденные монеты – его попытки не увенчались особым успехом. Конечно, можно было обменять их на современные деньги, но единственная антикварная лавка в городе принадлежала Голду, а с Крокодилом, как известно, у них были особые отношения, которые и по сей день, остаются «слегка» напряженными. Но, несмотря на всё это, Киллиан мало - помалу привыкал, к современному миру, адаптировался в нём. Он даже стал замечать, что становится одним из тех рядовых жителей города, у которых вся их жизнь – это замкнутый круг, состоящий из до боли банальных вещей. И эта мысль всё никак не давала ему покоя. Давным-давно Крюк выбрал темную дорожку, следуя ей, он пошёл наперекор правилам и законам отнюдь не для того, чтобы впоследствии стать их заложником. Как бы он не хотел этого признавать, но Киллиан Джонс всё - таки сломился под атакой одной из его самых страшных врагов – рутины. Но сегодняшний вечер… Сегодняшний вечер обещает быть интересным.
   — Ничего личного, — ухмыляется Крюк и кивает официантке, чтобы та принесла ему выпивку. Киллиан был завсегдатаем этого кафе, а посему весь обслуживающий персонал уже давно изучил, что пьёт пират. Рома у них, конечно, не было, да и откуда ему быть здесь? Поэтому через минуту перед ним стояла бутылка виски. — Пожалей город. Я не думаю, что ему пойдёт на пользу мэр с алкогольной зависимостью, — заканчивает Джонс и подносит ко рту бутылку, зубами открывая крышку и отплевывая её в сторону - один из минусов, когда тебе отрубает руку Темный маг.
   Киллиан усмехается, когда слышит едкое замечание Реджины в сторону своей разбитой брови. Частично она была даже права, ведь это Нолан оставил его в машине, об управлении которой Джонс не имел малейшего понятия. И если бы Миллс не напомнила ему о «разукрашенном» лице, то пират даже и не вспомнил, что у него разбита бровь. Когда ты теряешь руку, а затем регулярно огребаешь в сражениях – такая мелочь, как рассеченная бровь, совершенно перестает тебя волновать. Но Реджина об этом не догадывалась, а Киллиан ждал этого вопроса. Особенно, учитывая любовь рядом сидящей женщины к сарказму и издёвкам. Крюк разворачивается лицом к своей собеседнице и иронично вскидывает бровь, которая тут же отзывается острым уколом боли, заставляя пирата непроизвольно шикнуть от неприятного чувства. — Как ты успела заметить, я от природы наделен дьявольски привлекательной внешностью, а в этой одежде, — Киллиан крюком поддел свою куртку – я наиболее хорошо собой, чем обычно. И… — его на ходу выдуманную историю о нападении восхитившихся им дам, пресекает взгляд Реджины, который он ловит на себе. Внутренний голос сказал «стоп», заставляя пирата остановиться и тем самым оградить себя от тонны сарказма, коей щедро могла бы его наградить Миллс. Джонс передернул плечами и поднес бутылку ко рту. — Мы так и не нашли  общий язык с той ездящей штукой, —  фыркает пират и делает несколько глотков. На вкус не так уж и плохо, поэтому Крюк решил получше рассмотреть бутылку. Мужчина повел бровями и мысленно отметил, что это место не так запущенно, как он думал всё это время.
   — Твой вечер, насколько я понял, тоже был насыщен событиями? — пират кивнул в сторону стакана, что стоял возле Реджины. Мэр города в подобных заведениях – явление редкое, а мэр, заказывающий себе выпить – почти нереальное. Любопытство берет верх, и Джонс решает устроить допрос. — Неужели в мэрии всё так запущенно? Знаешь, я хотел сделать донос на недобропорядочных граждан, но теперь, я думаю, не стоит, — произнося последние слова, он переводит взгляд на её стакан, а затем, закусывая губу, улыбается. Он не хотел словесной перепалки? Что ж, он только что на неё осознанно нарвался.

Джонс молча сидит и внимательно вслушивается в каждое слово женщины, сидящей рядом с ним. Покручивая перстень на указательном пальце, пират, нагло прожигает взглядом свою собеседницу, анализируя каждое сказанное Реджиной слово. В его слегка задурманенную алкоголем голову, вкралась одна пугающая до чертиков мысль: пирату действительно было интересно её слушать. И ещё, что вводило  почти в шоковое состояние – он был готов открыться ей. Уж слишком схожи были их истории: они злодеи, которые как бы ни старались измениться, вызывали у людей только недоверие, смешанное со страхом, которое читалось почти в каждом взгляде. Ведь все их попытки встать на сторону добрячков абсолютно не аннулируют насыщенное не совсем «благородными» поступками прошлое.  Киллиан, ссылаясь на алкоголь в крови, подавляет в себе это желание, быстро прокрутив в голове картину возможных последствий. И ни одно из этих последствий Джонса особо не прельщало. Зачем кому – то давать возможность получить рычаги давления над тобой? Поэтому пират сделал ещё несколько глотков виски, что было не особо разумно в этой ситуации, и продолжил держать оборону, насквозь пропитанную сарказмом и неоднозначными намеками.
  — Почему бы и нет, — Крюк передернул плечами и посмотрел в угол, где бесновали гномы. Его новое положение в системе охраны правопорядка сейчас обязывало пойти и повязать каждого из них, ведь их поведение резко отклонялось от общепринятого. Но Джонс этого не делал, продолжая преспокойно сидеть на своем месте. Во-первых, он выполнил сегодня недельный лимит стража закона, а во – вторых, чтобы показать Реджине, какая компания могла бы её ждать, если бы не явился Киллиан и, как истинный джентльмен, не спас положение. — В противном случае, у тебя есть альтернатива, красавица, — пират указал ладонью на пьяных гномов и усмехнулся. На реплику Реджины о её манере управления городом, он ничего не ответил. Джонс считал, что если бы не Миллс и эта её «строгость», то Сторибрук давно уже развалился на части. Но ей, конечно, об этом знать вовсе не обязательно.
  — Ты просто не видела, как горели у него глаза в тот момент. Я уверен, будь на моем месте Понго, он бы посадил пса за руль, — пират искренне улыбнулся, представляя, как Нолан садит за руль далматинца с серьёзным «держи руль» и выскакивает из автомобиля. Джонс даже не удивился этой картине, которую послал ему его воспаленный мозг. Видимо, всё таки алкоголь дал ему в голову.  — Я не могу просто так сбивать людей, дорогая, я же теперь повязан силой закона. Крюк порой даже сам удивлялся, как это он ещё не воспользовался служебным положением. Чертова идея встать на светлый путь, прочно засела в его голове, что даже немного пугало. Ещё чуть – чуть и он получит «пятерку» по героизму.
   — На моем корабле есть только один капитан, и это я. Любой, кто хотя бы попытался вершить там свои порядки – прошёлся по рее, — Веселый Роджер – больная тема для Капитана. К слову, так он давно перестал себя называть. Джонс потерял это право, отдав свой Роджер в обмен на волшебный боб. Обменяв свой дом на то, чтобы все остальные смогли вернуться в Сторибрук. Единственное, что связывало его с братом, который был всей его семьёй, Киллиан отдал, чтобы помочь всем этим сказочным…товарищам вернуть свой дом. Но для них он всё равно остался грязным пиратом. И снова эмоции захлестнули его с головой, и он, сжав зубы так, что на скулах заиграли желваки, в сердцах опустил бутылку на стойку, слегка перебарщивая с силой.  — О, поверь мне, к мерзкому крокодилу я ни на шаг не приближусь, — усмехнулся Джонс, и развернувшись к женщине, широко улыбнулся. Порой его самого пугали перепады в его настроении. Тем более сейчас. Тем более, когда он позволил себе дать слабину в присутствии Реджины.
  — Если дама настаивает, — заговорчески улыбаясь проговорил пират и пододвинул к себе стакан, задевая её руку своей и нарочито медленно проводя по гладкой коже шершавыми пальцами. Вскинув бровь, и не разрывая с ней зрительного контакта, Киллиан, отточенным до идеального движением, наполнил стакан. — Пожалуйста, — всё так же улыбаясь, продолжает Крюк и подавшись вперед, придвинул бокал к мэру.

Не очень удачный день, но весьма интересный вечер, который, каказалось, ничто уже не сможет испортить. Казалось… Пьяные гномы, постоянно что – то орущие, чертова разбитая бровь, боль от которой пульсацией раздавалась в висках – всё это доводило пирата до крайней точки кондиции. Ещё немного, и он лично каждому из этих коротышек устроит увлекательное турне в мир боли и страданий, благополучно забыв о статусе помощника шерифа. Но желание пойти и раскидать гномов по разным углам, с головой накрывало несколько другое, которое было в сто крат сильнее жажды крови, желание. Списав всё это на явный передоз алкоголя в крови, Киллиан продолжил то, на чем остановился  – нагло разглядывал свою собеседницу. Пират прошёлся взглядом по лицу Реджины, и опустил глаза вниз, задерживая свое внимание на зоне декольте, мысленно отметив для себя, что раньше он никогда не обращал внимания на то, какая у этой женщины потрясающая фигура. Ну, или не хотел замечать. От совсем не джентльменских  мыслей касаемо сидящей напротив него женщины, его вывел её же голос.
   — Мм? — протянул Киллиан, моргнув, и возвращая свой взгляд выше. Черт бы его побрал. Обычно, Крюк слышит и замечает всё, что происходит вокруг него – будучи капитаном пиратского судна порядком трехсот лет, этот навык у него был отточен до идеального, но именно сейчас почему – то решил взбунтоваться и дать сбой. И именно сейчас Джонс не услышал, о чем она говорила, а посему просто пожал плечами и отодвинул от себя уже почти пустую бутылку виски. — Я не Спаситель, но видимо сегодня я спас вечер, —  Киллиан вскидывает брови и делает глоток рома из фляжки, которую он несколькими секундами ранее достал из внутреннего кармана куртки. Всё - таки никакое пойло не сможет заменить ром.
   — Оуу, — протягивает мужчина, а его губы расползаются в кошачьей улыбке. — Неужели это забота? Крюк вопросительно выгибает ту самую несчастную бровь и шикает от резкой боли. Оглядевшись по сторонам и не найдя ничего более холодного чем его крюк, Джонс прикладывает почти ледяной метал к месту ушиба. Холодок быстро расползается по горячей коже и Киллиан довольно улыбается. — Спасибо, лапочка. Дальше всё происходит как – то слишком быстро для его пьяной головы: он отдает ей остатки виски, подается вперед и встречается с ней взглядом. Нужно отметить, что здесь время словно остановилось, и пират, как завороженный продолжал смотреть женщине в глаза. Киллиан словно тонул в её взгляде, а окружающее для него совершенно переставало существовать. Даже гномы, которых, наверное, слышала вся улица, сейчас внезапно замолкли. Его лицо находилось всего в нескольких сантиметров от её так, что подайся пират чуть вперед, и он бы коснулся своими губами её губ. И послав всё к черту, Джонс  так и сделал, но в самый последний момент раздался громкий смех  одного из гномов, а Реджина быстро от него отпрянула. — Чертов… — Крюк прикрыл глаза и вздохнул. Нет, всё – таки сегодня Сторибрук не досчитается одного из коротышек.
   Киллиан встал со стула и подошёл к Миллс со спины. — Тебе не кажется, что здесь стало слишком шумно? Пират бросил гневный взгляд на источник шума. —Так что, — он медленно наклонился ближе к женщине, почти касаясь своей грудью её спины.  — Мы можем найдём более спокойное место, —  тихо произнес мужчина, касаясь своими губами её уха. — Алкоголь и шум  —вещи не совместимые, уж поверь мне. По крайней мере, ты так будешь считать на следующее утро, —  Киллиан переходит на шепот, точно зная, что Реджина его услышит во всем этом шуме.

Если бы в Сторибруке вели подсчет всех  так называемых «проколов»  среди жителей города, Крюк был бы на одном из первых мест. Он однозначно лидировал бы в этом списке, возглавляя его.
   В последнее время госпожа Фортуна прямо – таки виртуозно избегала «общества» пирата, при этом не забывая каждый раз напоминать о себе. За черной полосой следует белая, верно? Как бы не так. Она появлялась только для того,  чтобы потом вновь ускользнуть… до следующего раза. Раза, когда эта дамочка будет так нужна, но которая, увы, вновь отворачивалась от Джонса, помахав тому ручкой. Пират уже давно привык к такой невероятной «щедрости», коей его одаривала Фортуна, а поэтому ко всему относился скептически, когда другие в панике метались из угла в угол.
   Орущие гномы? Завтра они заметно поубавят свой гул, сидя в участке. Разбитая машина? Эта штуковина не принадлежала Джонсу, посему его мало волновало состояние автомобиля. Разбитая бровь? Она уже вернула себе прежнее состояние, благодаря магии Реджины, на что он ей благодарно кивнул и улыбнулся.
   Почувствовав теплую руку у себя на подбородке, Крюк удивленно вскидывает бровь и усмехается. — Тебе не кажется, что королева должна быть более утонченной? Даже в угрозах, — нагло улыбаясь, спрашивает Джонс, вглядываясь в её глаза, и упорно не желая разрывать зрительного контакта. — Если после этого, — пират сделал акцент на последнем слове, — я должен был хотя бы испугаться, то… — самодовольно искривив губы в усмешке,  Джонс  отрицательно покачал головой, — тебе нужно быть более изобретательной,  душа моя, — заканчивает Киллиан, лениво растягивая слова.
   — Заблужусь? — мысленно переспрашивает пират, провожая Реджину взглядом.  Даже будучи в незнакомых ему водах, Крюк никогда не сходил с пути и не терял ориентиров, прекрасно обходясь без секстанта и прочих к нему прилегающих. Звездное небо заменяло Киллиану  тысячи «рисунков» на бумаге, освобождая его от надобности в перевозке тонны макулатуры, именуемой «карта»,  которая не особо находила применения ни как у Капитана, так и ни у его команды, а только служила лишним балластом и кормом для крыс. И при всём при этом Веселый Роджер никогда не блуждал в неизвестных Крюку водах. Всё – таки он был чертовски хорошим капитаном.
   Услышав звон колокольчика над входной дверью, который оповещал о том,  что заведение не досчитается одного посетителя, а так же, который вырвал его из сеанса самолюбования, Джонс резко подскочил с места  и направился следом за Миллс. Кинув на стойку пару купюр, Крюк поспешил ретироваться из кафе. Уже на улице догнав Реджину, Киллиан  ухватывает её за руку своим крюком, заставляя остановиться и развернуться лицом к нему.
   — Это плохие манеры, ваше величество, оставлять мужчину пить в одиночестве, — свободная рука ложится на талию женщины, притягивая её ближе, почти вплотную к себе.  Довольно улыбаясь, Джонс делает шаг вперед, заставляя Реджину отступать  назад, где всего в нескольких метрах от них находился какой – то магазинчик. Несколько шагов, и Киллиан зажимает её  между стеной и своим телом. Он резко обхватывает рукой талию Реджины, впиваясь в её губы жадным поцелуем. Настойчиво и властно, но с долей терпкой нежности, полностью кидаясь с головой в этот омут. — Стоит ли мне напомнить тебе, что такое хороший тон? — выдыхая, спрашивает Крюк, склоняясь к шее женщины и  оставляя на ней влажные следы от поцелуев. Волновало ли пирата, что они стоят посреди улицы? Нет. Что их мог кто – либо заметить? Абсолютно нет.

Шторм.
   Если бы Джонс мог сравнить эмоции, что он сейчас испытывал, то совершенно точно выбрал бы шторм. Это ощущение могло сравниться с тем, что испытывает капитан корабля, когда теряет контроль над судном, из последних сил пытаясь удержать его на плаву под яростными порывами шквального ветра. Последние остатки здравого смысла разбивались о твердые стены дикого желания, словно волны о борт корабля. Разум Крюка  принимал последние бесполезные попытки убедить своего хозяина в неправильности его действий. Разум твердил ему, что Киллиан не должен сломаться, не должен поддаться желаниям. Только вот последний его совершенно не слушал, абсолютно точно решив, что из этого «шторма» ему выбраться не удастся.  Чувства, словно штормовой ветер, всё время продолжали усиливаться, и если он вовремя не остановится, то потеряет над ними контроль.
   Только Джонс не хотел останавливаться. Капитан шёл на дно вместе с кораблем, отдавая чувствам полный контроль над затуманенным рассудком, который упорно цеплялся за сознание Киллиана, не позволяя тому полностью слететь с катушек. Эта нервная борьба довольно быстро закончилась, позволяя пирату отбросить все принципы к чертям и полностью отдаться желаниям.
   Крюк чувствует, как руки Реджины скользят вверх по его груди, но не уделяет этому особого внимания, продолжая покрывать поцелуями шею женщины. Не обращает внимания ровно до тех пор, как она упирается рукам в его грудь, заставляя пирата остановиться. Нехотя, Джонс выполняет это требование и на миг отрывается от её шеи, смотря в глаза женщины полным непонимания взглядом. Едва в его голове сформулировался вопрос по поводу этой своеобразной заминки, как заметив улыбку, которая коснулась губ Реджины, а затем, почувствовав её теплую руку на своей, все вопросы исчезают. Пират усмехается и крепче сжимает руку мэра, позволяя ей сделать то, что она так хорошо умеет.
   Мужчина не успевает толком осмотреться, как губы Реджины вновь накрывают его. Джонс отвечает на поцелуй, закусывая нижнюю губу женщины, в то время как его рука скользит по её бедру, задирая край платья вверх.   — Истинный мэр. Заботишься о последствиях в то время, когда следовало бы на них наплевать, — усмехаясь, хрипло шепчет мужчина, прижимаясь своим лбом к её, пытаясь отдышаться.  Встретившись с взглядом Миллс, Киллиан заговорщически улыбается. — Не думай об этом, дорогая, — он проводит губами вверх по линии её скул, и прикусывая мочку уха выдыхает:  — До завтра у нас ещё много времени.
   Зацепив крюком край платья на плече Реджины, Джонс с силой дергает рукой в сторону, после чего раздаётся характерный звук рвущейся ткани. Киллиан никогда не отличался особой аккуратностью. Властно подтолкнув женщину к дивану, что стоял в нескольких шагах от них, пират стягивает свою куртку, которая сразу же отлетает в сторону. Крюк притягивает к себе Реджину, чуть наклоняясь вперёд, и заставляя её опустится на диван. Нависнув над женщиной, он снова целует её, одновременно  стягивая с неё платье, которое уже трижды успел проклясть за вечер.
— Из этого шторма тебе не выбраться, приятель.
   Вот только он и не хочет выбраться.

Отредактировано Killian Jones (2015-04-14 18:48:52)